Гипотрофия плода и возможности ее ультразвуковой диагностики (обзор литературы)
|
Диагностика гипотрофии плода имеет важное практическое значение. Это связано с тем, что у новорожденных с малой массой относительно их гестационного возраста наблюдается гораздо более плохой прогноз, чем у здоровых детей [6, 14, 23, 27, 28, 43, 46]. Частота этого синдрома, по данным разных авторов, колеблется от 2,4 до 17% [1,8].
Понятие о внутриутробной гипотрофии или внутриутробной задержке развития плода (ВЗРП) связано с представлением о соответствии массы конкретного плода среднестатистической массе для данного срока беременности. Используют три следующих понятия: Small for gestational age (SGA) – плод с малой (ниже 10-й перцентили) массой для данного срока беременности; Appropriate for gestational age (AGА) – плод с массой, соответствующей данному сроку беременности между 10-й и 90-й перцентилей; Large for gestational age (LGA) – плод с большой (выше 90-й перцентили) массой для данного срока беременности. Здесь же необходимо подчеркнуть, что SGА плоды и плоды с гипотрофией – это не одно и то же. Плоды с относительно малой массой тела представляют собой разнородную популяцию, включающую конституционально маленькие, т.е. здоровые плоды с малой массой тела, а также плоды с ВЗРП [25]. Следует также отметить, что дети с массой выше 10-й перцентили часто не являются абсолютно “здоровыми”. Важными параметрами для их оценки являются массоростовое соотношение и толщина подкожной жировой клетчатки новорожденного. В последнее время появились работы, в которых предприняты попытки сформулировать новые подходы для диагностики гипотрофии новорожденного на основе подбора индивидуальных критериев для каждого ребенка [39, 45]. Таким образом, SGА плоды – здоровые плоды с малой массой и плоды с ВЗРП. Причины, приводящие к ВЗРП, и направленность их воздействия представлены на схеме. Первая группа причин – заболевания матери. К ним относятся хроническая гипертензия, сахарный диабет, хронические заболевания почек, заболевания с иммунным компонентом (антифосфолипидный синдром), некоторые заболевания соединительной ткани (коллагенозы), такие, как системная красная волчанка, которые могут приводить к нарушению маточно-плацентарного кровотока. Это обусловливает ухудшение снабжения плода кислородом и питательными веществами (в первую очередь, глюкозой). Вторая группа причин – первичная патология плаценты. К ним относят инфаркты плаценты и снижение плацентарной перфузии, которая может быть вторичной по отношению к сосудистым заболеваниям матери. Необходимо отметить, что нарушение развития плода зависит от выраженности снижения плацентарной перфузии и длительности патологического процесса. Исследования, проведенные в 1981 г. R. Nаеуе [32] с охватом 11 000 пациенток, установили, что повышенное артериальное давление у матери приводит к развитию плода с большей массой, в том случае, если у беременной не возникают протеинурия и отеки. Увеличение массы плода замедлялось при достижении некоторого порога диастолического давления у женщины. Этот порог составил 75 мм рт. ст. у худых и 100 мм рт. ст. у тучных пациенток. Было отмечено, что диуретики уменьшали массу плода при рождении у худых женщин, у полных этого эффекта не наблюдалось [21, 32].
Третья группа причин, приводящих к возникновению внутриутробной гипотрофии – врожденные аномалии развития самого плода и наличие внутриутробной инфекции. К врожденным аномалиям развития плода относят врожденную патологию сердца, мочеполовой и центральной нервной систем, а также трисомию по 21, 18-й или 13-й хромосоме [4]. B. Rocheleson и соавт. [38] указывают, что в плаценте у плодов с трисомией имеется значительное уменьшение числа малых артерий с мышечным слоем. Наряду с этим она характеризуется низкой величиной отношения: малые артерии с мышечным слоем/хориальные ворсины. Такие внутриутробные вирусные инфекции, как краснуха и цитомегаловирусная инфекция, также могут обусловить рождение ребенка с малой массой. Фенотипические проявления ВЗРП зависят от этиологии, длительности и выраженности патологического процесса. Врожденные аномалии плода или инфекция ведут к пропорциональному уменьшению всех частей тела и при этом не происходит изменений в его симметрии. Поэтому такую форму гипотрофии плода называют “симметричной” [9]. В то же время при маточно-плацентарной недостаточности различные органы плода вовлекаются в патологический процесс в разной степени, в результате чего развивается асимметрия его тела. Такую форму гипотрофии называют “асимметричной”. Однако нарушения маточно-плацентарной перфузии могут также приводить к развитию смешанной и симметричной форм ВЗРП, когда подобные нарушения развиваются рано – во II триместре беременности [13]. Для диагностики гипотрофии плода в настоящее время существует несколько способов. 1. Измерение бипариетального размера головы плода (БПР). Однако многие исследователи пришли к заключению, что этот показатель не обладает достаточной чувствительностью. При многократном ультразвуковом исследовании точность выявления ВЗРП составила около 50% [21, 38]. По мнению других авторов, при однократном ультразвуковом измерении БПР можно диагностировать гипотрофию только у 6% плодов [17]. 2. Измерение общего внутриматочного объема. Этот параметр определялся на основании измерения продольного, поперечного и переднезаднего размера матки. По данным P. Gohari и соавт. [20], чувствительность метода составила 75%, однако если получаемая величина находилась в так называемом диапазоне сомнительных значений, точность диагностики составляла только 32%. В 1981 г. для выяснения диагностической значимости данного параметра D. Chinn и соавт. [11] обследовали 252 беременных и установили, что чувствительность диагностики ВЗРП при измерении общего внутриматочного объема составила 70%, специфичность – 72%, прогностическая точность положительного теста оказалась равной только 41%. Показано, что часто нормальные значения общего внутриматочного объема наблюдаются при наличии гипотрофии и наоборот. В итоге авторы приходят к заключению, что наиболее важным для диагностики ВЗРП является точное знание гестационного возраста. 3. Определение объема околоплодных вод. F. Маnning и соавт. [31] предложили определять величину “кармана” околоплодных вод. Его величина менее 1 см рассматривалась в качестве диагностического признака ВЗРП. Установлено, что прогностическая ценность положительного теста составила 89,9% (N=31), отрицательного – 93,4%, чувствительность – 83,9%, специфичность – 97,7%. Однако исследования, проведенные E. Philipson и соавт. [36], не дали столь обнадеживающих результатов. Ими было установлено, что только в 40% случаев при маловодии имела место ВЗРП. При этом они пришли к заключению, что с помощью ультразвукового исследования лишь у 16% плодов гипотрофия может быть диагностирована на основании выявления маловодия (чувствительность – 83%). Также отмечено, что в 8% наблюдений при ВЗРП количество околоплодных вод было нормальным. Приблизительно аналогичные данные получены C. Lin и соавт. [30]. Они установили, что ВЗРП наблюдается в 29% случаев, осложненных маловодием. T. Gross и соавт. [22] показали, что при наличии нормального количества околоплодных вод, уменьшении БПР и обнаружении при амниоцентезе в амниотических водах фосфатидилглицерола в сроки беременности более 34 нед гипотрофия наблюдается в 80% случаев. Однако у данного метода есть два основных недостатка – невозможность его использования ранее 34 нед беременности и инвазивность методики. 4. Измерение размеров головы и живота плода – широко распространенная методика для выявления ВЗРП. В опытах на животных [18] было показано, что размер головного мозга мало изменяется при возникновении нарушений в питании плода, и раньше на дефицит питательных веществ и кислорода реагирует объем живота. В норме объем живота в основном определяется размерами печени, величина которой, в свою очередь, зависит от накопления в ней гликогена. Последний, как известно, быстро начинает расходоваться при маточно-плацентарной недостаточности, возникающей вследствие нарушения плацентарной перфузии, которая чаще ведет к развитию гипотрофии асимметричного типа. По данным многих авторов [7, 40, 44], окружность живота и предполагаемая масса плода имеют бульшую диагностическую значимость по сравнению с окружностью головы или БПР. A. Batra и соавт. [7] установили, что точность диагностики ВЗРП при определении окружности живота составляет 73,3%, предполагаемой массы плода – 76,6% и БПР – 63,3%. Точность прогнозирования развития здорового плода при использовании большого числа параметров (размер живота и головы, расчетная величина массы плода, длины бедра, отношения длины бедра к окружности живота) была высокой и составила 90% и выше. По данным C. Lin и соавт. [30], измерение размера живота позволяет прогнозировать развитие здорового плода в 97,5% случаев и гипотрофию – в 38,1%. Авторами отмечено, что если в качестве критерия использовать уменьшение окружности живота ниже 10-й перцентили и учитывать наличие маловодия, то прогностическая точность положительного теста возрастает до 66,7%. По данным E. Ferrazzi и соавт. [19], чувствительность такого параметра, как окружность живота, в диагностике ВЗРП прогрессивно возрастает от 41% в 29 нед беременности до 88% к концу беременности. При использовании БПР чувствительность была несколько выше, однако ложноположительные результаты наблюдались в 2 раза чаще, чем при измерении размера живота. Изучалась также диагностическая значимость отношений некоторых фетометрических параметров: окружности головы к окружности живота [10, 12, 29, 47] и длины бедренной кости к окружности живота [5]. До 36–37 нед беременности окружность живота меньше, чем окружность головы, поэтому их отношение больше 1; после 37 нед гестации это отношение приближается к 1 или становится несколько меньше. По данным S. Campbell и A. Thoms [10], чувствительность этого параметра составила 71%. По результатам исследования R. Deter и соавт. [15], прогностическая ценность положительного результата при использовании данного параметра равна только 23,1%. А.Н. Стрижаков и соавт. [5] считают, что использование отношения длины бедра к окружности живота более предпочтительно, так как оно практически не зависит от срока гестации и составляет в среднем 21,8±1,2%. Необходимо отметить, что указанные соотношения между различными биометрическими параметрами могут выявлять только асимметричную форму гипотрофии плода, тогда как на долю симметричной формы приходится от 27 до 80% всех ВЗРП [5, 35]. Особое внимание уделяется динамическому наблюдению за развитием плода. Так, по данным Р. Persson и S. Kullander [35], для выявления ВЗРП первое исследование необходимо проводить в 17 нед беременности, второе – в 33 нед, при этом чувствительность метода составляет 92%. Если первое исследование осуществляли в 33 нед, а второе в 36–38 нед, то чувствительность снижается до 80%. При однократном ультразвуковом исследовании в 33 нед беременности чувствительность составляет только 46%. По данным H. Hedriana и T. Мооrе [24], динамическое ультразвуковое наблюдение обеспечивает чувствительность в 100% и специфичность в 88%. Итак, все известные до настоящего времени методики диагностики ВЗРП базируются либо на предварительном знании точного срока беременности, исходя из данных ультразвукового исследования в малом сроке или из знания точной даты последней менструации, либо ориентированы на диагностику асимметричной формы гипотрофии плода. В случае дисфункции или отсутствия конкретных данных о первом дне последней менструации или когда предыдущее ультразвуковое исследование проводилось поздно, диагностика ВЗРП может представлять значительные трудности. Однократное же ультразвуковое исследование, основанное на известных методических подходах к фетометрии, а также методики, базирующиеся на определении внутриматочного объема или объема околоплодных вод, оказались малоинформативными. При этом ни в одной из публикаций не обсуждается вопрос о диагностике степени отставания развития плода. Выявление же данной патологии — очень важная клиническая задача, так как у плодов с внутриутробной задержкой развития отмечается большая перинатальная заболеваемость и смертность, а гипердиагностика ведет к необоснованному проведению различных лечебных мероприятий [42]. При этом отмечено, что у плодов с ВЗРП имеется повышенный риск хромосомных аномалий – от 6,9 до 20% [33, 41]. При обнаружении ранней симметричной формы ВЗРП необходимы исследования, направленные на выявление различных аномалий развития плода и его кариотипа, а при асимметричной форме должен быть рассмотрен вопрос о досрочной госпитализации беременной [16]. Таблица 1. Сравнительная проспективная точность различных методик в диагностике гипотрофии плода по данным однократного ультразвукового исследования
В табл. 1 представлена сравнительная прогностическая точность различных методик диагностики гипотрофии плода. В отделении функциональной диагностики Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии было проведено большое число исследований, посвященных изучению возможностей ультразвукового исследования в определении гестационного срока беременности, массы и длины плода, а также установлении наличия и степени ВЗРП [2, 3]. Нам удалось создать компьютерную программу по определению вышеуказанных параметров. В основу данной программы заложен алгоритм анализа отдельных фетометрических показателей, который позволяет более точно установить соотношение отдельных параметров со сроком беременности, выявить их взаимосвязь, а также рассчитать диагностические показатели на основании одновременного учета сразу нескольких параметров. Отправной точкой в определении гипотрофии плода является точное установление гестационного срока, что подтверждается достаточно высокими цифрами чувствительности и специфичности диагностики ВЗРП при динамическом ультразвуковом наблюдении [25, 35]. Важно отметить, что при создании алгоритма анализа данных ультразвуковой фетометрии использовалась группа беременных с экстракорпоральным оплодотворением, что дало возможность абсолютно достоверной верификации гестационного срока беременности. Таблица 2. Ошибка (в %) в определении срока беременности при гипотрофии плода (по данным разных авторов)
Для определения внутриутробной гипотрофии плода измеряли ряд фетометрических параметров: БПР, лобно-затылочный размер головы, межполушарный размер мозжечка, средний диаметр сердца и живота, а также длину плечевой, бедренной, большой берцовой костей и стопы. Методика измерения этих параметров подробно описана в наших публикациях [2]. Полученные результаты сопоставляли с аналогичными данными других авторов с использованием уравнений и таблиц, встроенных в современные ультразвуковые приборы. Данные сравнительного анализа точности определения срока беременности при внутриутробной гипотрофии плода представлены в табл. 1. Проспективный анализ полученных результатов показал, что наименьшая средняя ошибка (4,4±2,6 дня) при определении срока в III триместре беременности при различной выраженности гипотрофии плода отмечена при использовании предложенной нами компьютерной программы. В то же время результаты других авторовоказались значительно хуже и в целом мало отличались друг от друга. Таблица 3. Ошибка в определении срока (в днях) беременности при различной степени гипотрофии плода (М±m)
При анализе распределения величины ошибки в определении срока беременности при задержке развития плода (см. табл. 2) установлено, что незначительная ошибка, составляющая менее 6 дней, в наших наблюдениях констатирована в 71% случаев. Относительно существенная ошибка (9–12 дней) при применении компьютерной программы констатирована только в 8,3% наблюдений. В то же время основная масса ошибок при использовании критериев других авторов превышает 2 нед и очень большая ошибка (6 нед и более) отмечена приблизительно в 50% случаев (по данным F. Hadlock – в 46%, S. Campbell – в 50%, M. Hansmann – в 52%, J. Hobbins – в 57%). При анализе величины ошибки в определении срока беременности при различной выраженности гипотрофии отмечено, что при использовании нашей программы она изменялась незначительно, увеличиваясь от 3,1 дня при I степени гипотрофии до 4,7 дня при III степени (полученное различие статистически недостоверно). В то же время при использовании критериев других авторов она прогрессивно возрастала с увеличением степени отставания плода (табл. 3). Так, по данным S. Campbell, при I степени гипотрофии ошибка составила 19 дней, при II степени – 32 дня, при III степени – 47 дней. В целом относительно наилучший результат отмечен у F. Hadlock и M. Hansmann: ошибка при I степени гипотрофии составила соответственно 22,4 и 24,0 дня, при II степени – 29,8 и 29,9 дня, при III степени – 44,1 и 42,7 дня. Различия в определении срока беременности при разных формах гипотрофии плода (асимметричная и симметричная) оказались несущественны и статистически недостоверны (табл. 4). Таблица 4. Ошибка в определении срока (в днях) беременности при различной форме гипотрофии плода (М±m)
При использовании современных ультразвуковых приборов определение массы плода в III триместре беременности оказалось возможным при применении критериев, разработанных S. Campbell, M. Shepard и J. Hobbins, а также номограммы J. Birnholz. Точность определения массы плода при его гипотрофии (табл. 5) в эти сроки беременности, по нашим данным, оказалась довольно высокой; средняя ошибка составила 89±87 г (4,9% от его массы). Среди других авторов наименьшая ошибка зафиксирована у J. Birnholz – 157,5±138,6 г (8,5% от массы), у J. Hobbins она составила 208,5±171,3 г (12,5% от массы) и у S. Campbell – 343,0±215,9 г (18,4% от массы). При использовании компьютерной фетометрии отмечен также значительно меньший разброс индивидуальных колебаний массы плода. Так, незначительная ошибка в определении массы плода, составляющая менее 100 г, в наших наблюдениях встретилась в 66,7% случаев и при использовании критериев J. Birnholz – в 43,8%. В то же время существенная ошибка в установлении массы плода (более 250 г, по нашим данным) констатирована в 4,2% наблюдений, а при использовании критериев J. Birnholz – в 22,9%, J. Hobbins – в 28,8% и S. Campbell – в 67,8% (см. табл. 5). Таблица 5. Ошибка в определении массы при гипотрофии плода (в %)
Ошибка в определении массы плода в зависимости от формы гипотрофии представлена в табл. 6. При асимметричной форме она составила 78,3 г, а при симметричной была несколько больше – 105,4 г. Аналогичная динамика в величине ошибки отмечена также у J. Birnholz – соответственно 150,5 и 168,2 г. При использовании критериев S.Campbell и J.Hobbins установлена обратная закономерность; при асимметричной форме задержки развития плода ошибка была больше – соответственно 405,5 и 246,6 г, а при симметричной меньше – 244,0 и 150,4 г. Таблица 6. Ошибка в определении массы (в г) при различной форме гипотрофии плода (М±m)
В доступной литературе мы не встретили сообщений, указывающих на возможность ультразвукового определения длины плода при его гипотрофии. Представленные данные свидетельствуют о возможности достаточно точного определения длины плода при данной патологии. Использование предложенной нами программы компьютерной фетометрии показало, что средняя ошибка в определении длины плода незначительна – в среднем 1,5±1,3 см (3,5% от его длины). Незначительная ошибка в определении длины плода, не превышающая 2 см, констатирована в 88,6% наблюдений и существенная – более 3 см – только в 9,1%. Особо важное значение при ультразвуковой биометрии плода имеет выявление гипотрофии плода и оценка ее выраженности (табл. 7). Так, по нашим данным, точность проспективного определения наличия или отсутствия гипотрофии составила 95,5%, а ее степени – 82%. Причем ошибка, превышающая одну степень, констатирована в 13,1% наблюдений и две степени – в 6,6%. Ложноположительный результат нами был зарегистрирован в 4 случаях у плодов с I степенью гипотрофии. Необходимо также отметить, что ни в одном из современных ультразвуковых приборов не существует встроенной программы для определения гипотрофии плода. По всей видимости это связано с тем, что существующие в настоящее время подходы к антенатальному выявлению гипотрофии плода при однократном ультразвуковом исследовании не отличаются достаточной степенью надежности. Таблица 7. Диагностическая значимость компьютерной фетометрии в диагностике внутриутробной гипотрофии плода (%)
Анализ полученных данных компьютерной фетометрии свидетельствует о ее высокой надежности при установлении срока беременности и массы плода по сравнению с уравнениями других авторов, которые в настоящее время широко используются в современной ультразвуковой аппаратуре. Так, точность определения срока в III триместре беременности при наличии внутриутробной задержки развития плода с помощью предложенной нами компьютерной программы оказалась в 8–9 раз выше, чем при использовании критериев других авторов. Наибольшая ошибка при определении срока беременности, зафиксированная при применении компьютерной программы, оказалась равной 12 дням, тогда как при использовании критериев S. Campbell она составила 9 нед 5 дней, F. Hadlock и M. Hansmann – 9 нед и J. Hobinns – 9 нед 4 дня. Установлена также значительно бульшая точность в вычислении предполагаемой массы при гипотрофии плода. Необходимо отметить, что в наших наблюдениях установлен и наименьший разброс ошибок при определении массы плода, что указывает на высокую надежность предлагаемой методики расчета. Обращает на себя внимание, что средние значения массы плода при рождении и средние значения расчетных величин этого показателя практически совпадают (1822,6±628,3 г и 1826,0±647,7 г), что указывает на отсутствие систематических ошибок в предлагаемой системе расчета. Результат расчета при наличии внутриутробной гипотрофии плода
Установлены определенные различия в точности определения массы плода при симметричной и асимметричной формах гипотрофии. Причем, если по нашим данным и при применении критериев J. Birnholz они были сравнительно небольшими, то при использовании уравнений J. Hobbins и S. Campbell достигали значительных величин (см. табл. 6). Выраженные различия в точности определения предполагаемой массы плода при разных формах его гипотрофии ставят под сомнение целесообразность использования уравнений, предложенных S. Campbell и J. Hobbins, в клинической практике. Следует отметить, что предложенная нами система расчета роста плода и степени его гипотрофии не имеет аналогов. При этом важно подчеркнуть, что длина плода имеет даже более важное значение, чем его масса, для прогноза его дальнейшего развития. Необходимо особо отметить, что длина плода, как и степень гипотрофии, не определяется ни у одного из указанных авторов. В наших наблюдениях средняя ошибка при вычислении предполагаемой длины плода оказалась относительно небольшой – 1,5 см. Вполне надежные результаты получены в установлении наличия или отсутствия гипотрофии плода – 95,5% и оценки ее выраженности – 82%. Существенным моментом является то, что используемая нами система анализа данных биометрии плода, направленная на выявление внутриутробной задержки его развития, дает возможность обнаружения гипотрофии и определения степени ее выраженности на основании однократного ультразвукового исследования. Причем точность диагностики этого состояния практически не зависит от формы и степени ВЗРП. В заключение следует указать, что разработанная нами компьютерная программа представляет собой законченную систему, которая содержит всю необходимую для клинициста информацию о развитии плода. После введения в компьютер всех необходимых биометрических параметров на экране дисплея отображаются 10 различных показателей. Среди них срок беременности, предполагаемые масса и длина плода, средняя теоретическая масса и длина плода для данного срока гестации, задержка в развитии, выраженность отставания плода в массе и длине (в нед, днях), степень гипотрофии и ее форма (симметричная и асимметричная). Представленные данные свидетельствуют, что ультразвуковая компьютерная фетометрия представляет ценный метод, использование которого позволяет получить важную информацию о характере развития плода и наметить наиболее рациональную тактику ведения беременности. В.Н. Демидов, Б.Е. Розенфельд Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН, Москва Литература 1. Вихляева Е.М., Ходжаева З.С. Вопросы диагностики и лечения плацентарной недостаточности при задержке роста. Акуш и гинек 1984; 6: 18–24. 2. Демидов В.Н., Розенфельд Б.Е. Использование компьютеризированной фетометрии в диагностике гипотрофии плода. Ультразвуковая диагностика в акушерстве, гинекологии и педиатрии 1995; 2: 31–39. 3. Демидов В.Н., Розенфельд Б.Е. Ультразвуковая компьютерная фетометрия. Определение срока, массы и роста плода в III триместре беременности. Ультразвуковая диагностика 1996; 1: 14–19. 4. Савченко И.Ю. Критическое состояние плодово-плацентарного кровотока: диагностика, перинатальные исходы, акушерская тактика. Акуш и гинек 1991; 8: 8–12. 5. Стрижаков А.Н., Бунин А.Т., Медведев М.В. Ультразвуковое исследование плода во II и III триместрах беременности. В кн.: Ультразвуковая диагностика в акушерской клинике. М 1990; 240 с. 6. Bard H. Neonatal problems of infants with intrauterine growth retardation. J Reprod Med 1978; 21: 359. 7. Batra A., Chellani H.K., Mahajan J., Suri S., Das S.K. Ultrasonic variables in the diagnosis of intrauterine growth retardation. Indian J Med Res 1990; Dec 92: 399–403. 8. Baumgarten K. Intrauterine growth retardation. A report. Eur J Obstet Gynecol 1983; 15: 4/6: 369–373. 9. Campbell S., Dewhurst C.J. Diagnosis of the small for dates fetus by serial ultrasound cephalometry. Lancet 1971; 2: 1002. 10. Campbell S., Thoms A. Ultrasound measurement of fetal head to abdomen circumference ratio in the assessment of growth retardation. Br J Obstet Gynaecol 1977; 84: 165. 11. Chinn D.H., Filly R.A. et al. Prediction of intrauterine growth retardation by sonographic estimation of total intrauterine volume. J Clin Ultrasound 1981; 9: 175. 12. Crane J., Kopta M. Prediction of IUGR via ultrasonically measured head/abdomen circumference ratios. Obstet Gynecol 1979; 54: 597. 13. Crane J.P., Kopta M.M. Comparative newborn anthropometric data in symmetric versus asymmetric intrauterine growth retardation. Am J Obstet Gynecol 1980; 138: 518. 14. Davies D.P. Growth of “small for date” babies. Early Hum Dev 1981; 5: 95. 15. Deter R.L., Harrist R.B. et al. The use of ultrasound in detection of intrauterine growth retardation. A review. J Clin Ultrasound 1982; 10: 9. 16. DeVore G.R., Platt L.D. Diagnosis of intrauterine growth retardation: the use of sequential measurements of fetal growth parameters. Clin Obstet Gynecol 1987; Dec., 30: 4: 968–984. 17. Ellis C., Benet M.J. J R Soc Med 1981; 74: 739. 18. Evans M.I., Mukherjee A.B., Schulman J.D. et al. Animal models of intrauterine growth retardation. Obstet Gynecol Sur, 1983; 38: 183. 19. Ferrazzi E., Nicolini U., Kustermann A., Pardi G. Routine obstetric ultrasound: effectiveness of cross-sectional screening for fetal growth retardaton. JCU J Clin Ultrasound 1986; Jan., 14: 1: 17–22. 20. Gohari P., Berkowitz R.L. et al. Prediction of intrauterine growth retardation by determination of total intrauterine volume. Am J Obstet Gynecol 1977; 127: 255. 21. Greunwald P. Chronic fetal distress and placental insufficiency. Biol Neonate 1963; 5: 215. 22. Gross T.L., Sokol R.J. et al. Using ultrasound and amniotic fluid determinations to diagnose intrauterine growth retardation before birth: A clinical model. Am J Obstet Gynecol 1982; 143: 265. 23. Harvey D., Prince J. et al. Abilities of children who were small for gestational age babies. Pediatrics 1982; 69: 296. 24. Hedriana H.L., Moore T.R. A comparison of single versus multiple growth ultrasonographic examinations in predicting birth weight. Am J Obstet Gynecol 1994; Jun, 170: 6: 1600–1606. 25. Hohler C.W. Ultrasound diagnosis of intrauterine growth retardation. In book: Sanders R.C., James A.E. The principles and practice of Ultrasonography in obstetrics and gynecology, Norwalk, Connecticut, “Appleton-Century-Crofts, 1985; 147-156. 26. Hohler C.W., Lea J. et al. Screening for intrauterine growth retardation. J Clin Ultrasound 1977; 4: 187. 27. Jones M.D., Battaglia F.C. Intrauterine growth retardation. Am J Obstet Gynecol 1977; 127: 540. 28. Koops B.L. Neurologic sequelae in infants with intrauterine growth retardation. J Reprod Med 1978; 21: 343. 29. Kurjak A., Latin V. et al. Ultrasonic recognition of two types of growth rotardation by measurement of four fetal dimensions. J Perinatal Med 1978; 6: 102. 30. Lin С.С., Sheikh Z., Lopata R. The association between oligohydramnios and intrauterine growth retardation. Obstet Gynecol 1990; Dec, 76: 6: 1100–1104. 31. Manning F.A., Hill L.M. et al. Antepartum detection of IUGR: Use of qualitative amniotic fluid volume. Am J Obstet Gynecol 1981; 139: 254. 32. Naeye R.L. Maternal blood pressure and fetal growth. Am J Obstet Gynecol 1981; 141: 780. 33. Ounsted M., Moar V.A., Scott A. Neurological development of small-for-gestational age babies during the first year of life. Ear Hum Devel 1988; 16: 163–172. 34. Parkinson C.E., Wallis S. et al. School achievment and behavior of children who were small for dates at birth. Dev Med Child Neurol 1981; 23: 41. 35. Persson P.H., Kullander S. Long-term experience of general ultrasound screening in pregnancy. Am J Obstet Gynecol 1983; 146: 942. 36. Philipson E.H., Sokol R.J. et al. Oligohydramnios: Clinical associations and predictive value for intrauterine growth retardation. Am J Obstet Gynecol 1983; 146: 271. 37. Queenan J.T., Kubarych S.F. et al. Diagnostic ultrasound for detection of intrauterine growth retardation. Am J Obstet Gynecol 1976; 124: 865. 38. Rochelson B., Kaplan C., Guzman E., Arato M., Hansen K., Trunca C. A quantitative analysis of placental vasculature in the third-trimester fetus with autosomal trisomy. Obstet Gynecol 1990; Jan, 75: 1: 59–63. 39. Sanderson D.A., Wilcox M.A., Johnson I.R. The individualised birthweight ratio: a new method of identifying intrauterine growth retardation. Br J Obstet Gynaecol 1994; 101: 4: 310–314. 40. Skovron M.L., Berkowitz G.S., Lapinski R.H., Kim J.M., Chitkara U. Evaluation of early third-trimester ultrasound screening for intrauterine growth retardation. J Ultrasound Med 1991; Mar, 10: 3: 153–159. 41. Snijders R.J.M. et al. Fetal growth retardation: associated malformations and chromosomal abnormalities. Am J Obstet Gynecol 1993; 168: 547–555. 42. Stratton J.F., Scanaill S.N., Stuart B., Turner M.J. Are babies of normal birth weight who fail to reach their growth potential as diagnosed by ultrasound at increased risk? Ultrasound Obstet Gynecol 1995; Feb. 5: 2: 114–118. 43. Tejani N.A., Mann L.I. Diagnosis and management of small for gestational age fetus. Clin J Obstet Gynecol 1977; 20: 943. 44. Warsof S.L., Cooper D.J., Little D., Campbell S. Routine ultrasound screening for antenatal detection of intrauterine growth retardation. Obstet Gynecol 1986; Jan 67: 1: 33-39. 45. Wilcox M.A., Johnson I.R., Maynard P.V. et al. The individualised birth weight ratio: a more logical outcome measure of pregnancy than birthweight alone. Br J Obstet Gynecol 1993; 100: 4: 342–347. 46. Winer E.K., Tejani N.A. et al. Four to seven year evaluation in two groups of small for gestational age infants. Am J Obstet Gynecol 1982; 143: 425. 47. Wladimiroff J.W., Bloemsa C.A. et al. Ultrasonic assessment of fetal head and body sizes in relation to normal and retarded fetal growth. Am J Obstet Gynecol 1978; 131: 857 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
