Парамедицинские аспекты программы Суррогатное материнство.
|
Несмотря на то, что программа "Суррогатное материнство" существует в мире более 15 лет, а в России 6 лет, многие медицинские, юридические и морально-этические проблемы в этой области остаются нерешенными.
С 1995 г. к нам обратились 22 супружеские пары и проведены 42 цикла ЭКО с участием суррогатных матерей. В качестве суррогатных матерей участвовали 33 женщины: родственники и знакомые - 12 женщин, специально подготовленные суррогатные матери - 21 женщина. Беременность наступила в 15 циклах ЭКО, что составило на перенос эмбрионов 36,6%. В группе суррогатных матерей, которые были родственниками или знакомыми генетических родителей, беременность наступила в 5 случаях, у специально подготовленных суррогатных матерей в 10 случаях. Родами закончилось 46,7% беременностей: среди специально подготовленных суррогатных матерей этот показатель составил 50%, а среди суррогатных матерей, которые были родственниками или знакомыми генетических родителей, - 40%. Несмотря на немногочисленность группы суррогатных матерей, которая не позволяет сделать окончательные выводы, у нас сложилось впечатление, что беременность чаще наступает и завершается родами в группе суррогатных матерей, которые не были родственниками или знакомыми генетических родителей, были одинокими и безработными. Вероятно, эта тенденция может быть объяснена более серьезной мотивацией этих женщин. Все немедицинские аспекты программы "Суррогатное материнство" - передача ребенка генетическим родителям, финансовые, бытовые и эмоциональные взаимоотношения сторон - лежат вне компетенции врача и не являются ответственностью центра, т.е. решаются напрямую между генетическими родителями и суррогатной матерью, однако врач неизбежно оказывается в них вовлечен, особенно когда ситуация становится конфликтной. За 6 лет работы нами накоплен в определенном смысле уникальный опыт как позитивный, так и негативный. В какой степени генетические родители имеют право требовать от суррогатной матери изменения места жительства и образа жизни? Как правило, обе стороны находят компромиссные решения. Однако встречаются и крайние варианты. Молодая супружеская пара, живущая по принципу "все продается и покупается", с первых же дней беременности поместила суррогатную мать под замок в свой загородный дом. Суррогатная мать, обманув бдительность генетических родителей, убежала и длительное время скрывалась, общалась только по телефону с врачом. С большим трудом удалось разрешить конфликт, найти нужные слова для обеих сторон. Такие сложные отношения продолжались всю беременность, и в течение всей беременности врачу приходилось вмешиваться в бытовые вопросы, объясняя генетическим родителям, что суррогатной матери действительно необходимы специальная одежда и питание, аппарат для контроля за артериальным давлением и т.п. У суррогатной матери инстинкт материнства был настолько сильным, а недоверие к супружеской паре так велико, что после рождения детей (двойня) она стала сомневаться, смогут ли генетические родители правильно ухаживать за детьми и воспитывать их и можно ли, поэтому, отдавать их им. Она была готова оставить детей себе. Юристу и врачам пришлось опять прибегнуть к убеждению. Диаметрально противоположные отношения сложились в другом случае. Суррогатная мать была одинокой женщиной, которая жила со своей матерью и дочерью в коммунальной квартире. Чтобы создать благоприятные условия для развивающейся беременности, генетические родители сняли квартиру для суррогатной матери и постарались максимально с ней сблизиться. Вместе ходили в театр, музеи, совершали прогулки по городу, получая друг от друга помощь, поддержку и положительные эмоции, которые, как обе стороны считали, крайне важны для будущего ребенка. Были и такие случаи, когда, проживая в разных городах, генетические родители полностью доверяли суррогатной матери, помогали ей только материально и не требовали доказательств соблюдения режима, рекомендаций врача и других условий договора. Что является приоритетным для суррогатной матери - здоровье и интересы собственного ребенка или здоровье еще неродившегося генетически чуждого ей ре бенка? В одном случае суррогатная мать вначале в связи с угрозой прерывания беременности, а потом в связи с полным предлежанием плаценты почти 7 мес была вынуждена находиться в стационаре, отказаться от собственной семьи (мужа и двоих детей) ради сохранения жизни генетически чуждой ей двойни, осознавая реальность существующей угрозы ее собственной жизни. В другом случае у суррогатной матери родной ребенок заболел гепатитом, и она напуганная, не задумываясь о возможных последствиях, выписалась из стационара, где находилась в связи с угрожающим выкидышем позднего срока, поспешила к нему в больницу. Можно ли осуждать ее за это? И как эта женщина поступила бы в том случае, если бы вынашивала своего собственного ребенка? Генетические родители были очень огорчены и возмущены действиями суррогатной мамы, тяжело переживали случившееся, высказали врачу немало горьких слов. Как известно, беременность - это функциональ ная проба на здоровье. Угроза жизни в связи с осложнениями беременности и родов - реальность. Любая беременная может заболеть, и к тому же очень тяжело. Но одно дело - спонтанная беременность, собственный ребенок и совсем другое - беременность во имя решения, как правило, материальных проблем, наступившая в результате врачебного вмешательста, во время которой женщина вынашивает генетически не своих детей. У одной из суррогатных матерей, тщательно обследованной до проведения программы, впервые во время беременности (при сроке 15-16 нед) манифестировал лимфогранулематоз. Какое-то время суррогатная мать неадекватно оценивала ситуацию, хотела отказаться от наблюдения гематологов и сохранить беременность. Согласие суррогатной матери на прерывание беременности лечащим врачам удалось получить только после вмешательства врача Центра вспомогательных репродуктивных технологий. Отчаявшись после семи неудачных попыток ЭКО, в наш центр обратилась супружеская пара, в которой жена имела российское гражданство, а муж был подданным другой страны. Первая попытка в программе суррогатного материнства также оказалась безуспешной. С целью повышения вероятности наступления беременности пара обратилась с просьбой провести им ЭКО с переносом эмбрионов не только самой бесплодной женщине, но и двум суррогатным матерям. Так как регламентирующих документов в этой области нет, мы решились на такой вариант, полагая что, если средняя частота наступления беременности в нашем центре 45%, то есть шанс наступления беременности у одной из женщин. Каково же было потрясение, когда беременность наступила у всех трех женщин: у одной суррогатной матери - одноплодная беременность, у второй - тройня и у самой бесплодной женщины - двойня. Мечта генетических родителей сбылась - вот они дети и сразу много. Для людей обеспеченных маленький детский сад - это не проблема. Но первые минуты радости сменились суровой действительностью: Как зарегистрировать детей, которые наверняка родятся в разные сроки, на одних родителей? Как ввезти такое количество детей в страну, в которой суррогатное материнство запрещено, а рождение трех детей вызывает широкий общественный резонанс? Однако это были проблемы, решение которых находятся в компетенции юриста. Но достаточно скоро появились и медицинские проблемы. У суррогатной матери с одноплодной беременностью в конце I триместра развилось тяжелое обострение хронического пиелонефрита на фоне мочекаменной болезни, о которой беременная не знала. В результате прогноз на благополучный исход беременности оказался сомнительным. По согласованию с генетическими родителями было принято решение прервать беременность. Однако следует признаться, что если бы это была единственная беременность, а не одна из трех от данной пары (за 2 нед до этого события у второй суррогатной матери была проведена редукция количества плодов до одного), то усилия по ее сохранению были бы много значительней. Врачи в этом случае вынуждены были принимать медицинское решение с учетом иных, немедицинских обстоятельств. Через месяц после операции у второй суррогатной матери развились явления угрожающего выкидыша. Несмотря на терапию, беременность сохранить не удалось - при сроке 16-17 нед произошел самопроизвольный выкидыш. У самой генетической матери течение беременности было осложнено длительной угрозой прерывания, в III триместре рано развился гестоз. На 35-й неделе беременная была родоразрешена путем кесарева сечения. Родились недоношенные мальчик и девочка. Дети живы и выписаны домой. Этот случай демонстрирует, что одновременное использование сразу нескольких суррогатных матерей может повлечь за собой возникновение серьезных морально-этических и социальных проблем, в связи с чем мы приняли решение не проводить в будущем таких вариантов программы. Таким образом, осуществление программы «Суррогатное материнство» сопряжено с непредсказуемыми, часто конфликтными ситуациями, большим эмоциональным напряжением, огромной ответственностью, часто не только профессиональной. Уйти от участия в решении этих проблем, как и закрыть программу, невозможно, поскольку число женщин, желающих участвовать или нуждающихся в программе, неуклонно растет. Выход видится в тщательной разработке юридических норм, регламентирующих различные аспекты суррогатного материнства. Э.В. Исакова Международный центр репродуктивной медицины, Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова, Институт акушерства и гинекологии им. Д.О. Отта РАМН, Санкт-Петербург На приеме у врача: - Сегодня мне ваш кашель нравится гораздо больше. - Еще бы! Я всю ночь тренировался!
|
